Основные внешние функции государства (как дипломатическая, так и функция защиты своей территории от агрессора и потенциальных внешних угроз) прямо отражают потенциал соответствующего государства, в том числе и пространственный. Дж.Бернал, например, относил страны, владеющие огромными территориями и ресурсами, к привилегированным.[12]. Проблемы городов-государств всегда меркли, в свою очередь, перед проблемами империй. А за понятием «Империя» стояли и стоят не столько определенная форма государства или форма государственного устройства, сколько государственно-территориальная организация очень большого по меркам соответствующей эпохи пространства, еще и населенного, как правило, представителями разных этносов.

Пространственный потенциал государства помимо влияния на его основные внешние функции сказывается и на таких сферах деятельности государства, как:

- участие в поддержании мира в международных отношениях либо осуществление политической или военной экспансии, ведение войны;

- оказание помощи слаборазвитым государствам и территориям;

- координация внешней и внутренней политики, а также планов развития экономики с политическими партнерами[13].

При этом пространство - важный, но, конечно же, не единственный фактор, предопределяющий внешнюю политику. Любое внутренне слабое государство теряет контроль над своим будущим, поскольку вынуждено становиться союзником тех государств, чье влияние распространяется за пределы их собственных государственных границ[14].

Наглядный пример – Соединенные Штаты Америки.

Еще в начале ХХ столетия Соединенные Штаты были для европейских стран не более чем «мировой периферией», но менее чем через двадцать лет в Европе появились американские войска; по окончании Первой мировой войны президент Вильсон, несмотря на экономическую мощь США, все еще оставался младшим партнером европейских политиков, но после Второй мировой войны президент Ф.Рузвельт, обращаясь к нации, скажет «Нападение на Соединенные Штаты может фактически начаться с установления контроля над любой из баз, от которых зависит наша безопасность, будь то на севере или на юге»[15].

Специалисты считают, что основными центрами политической и экономической силы являются сегодня сообщества постиндустриальных государств, к числу которых можно отнести, прежде всего США, страны Западной Европы и Японию. В то время как бывшие страны СЭВ после распада политических и экономических альянсов оказались отброшенными далеко назад, оказавшись на среднем уровне развивающихся стран[16].

Известный теоретик научного менеджмента Р.Дафт[17] отмечает, что штаб-квартиры большинства международных фирм располагаются в богатых, экономически развитых странах, тогда как рынки потенциальных покупателей - в развивающихся странах.

Эти процессы нашли отражение в современных научных теориях. Например, теория мировой системы Уоллерстайна[18] исходит из концепции мировой капиталистической экономики, которая в Новое время распространилась по всей планете. Интеграция, по его мнению, представляет собой основанную на эксплуатации трехполюсную структуру: центр - полупериферия - периферия.